Внимание, предупреждение: если вам дорого ваше хорошее настроение или вы достаточно впечатлительны — подумайте, а стоит ли вам это читать?
"Начнём сначала?"
Мёртвые, мёртвые, мёртвые… одни трупы вокруг. И на руках – алое, и в душе – серое, как пепел, и во снах – жёлтое безумие.
Чего ты хочешь?!
И без ответа. Тише, девочка, тише, это не твоя музыка.
Что так бьётся? Пульс. Может быть, даже кровь и воздух барабанами мучают истерзанный разум, а ты… Ты стоишь, моя девочка, сокровище моё простоволосое, оборвыш ухоженный. Не плачь, дитя моё бесправное. Или ты всё ещё помнишь, что можно плакать над трупами?
Железо, сталь, стекло, дерево, кости и камни – как всё это умеет ранить босые ножки крошек. Мухи, падальщики-вороны… Ты знаешь, что вороны могут стать вернее собаки? Смотри же, солнышко моё копчёное, как верны они этим трупам – с собой, в желудках своих уносят, не желают оставлять и гнить, гнить, гнить. Смотри, слушай, чувствуй, ведь и ты должна была лежать. Они каркают хриплыми голосами и даже не в силах взлететь, так отяжелели. Но они гостеприимные хозяева, приглашают разделить трапезу – подойди, отведай!
Но бежит моя девочка, уже не чуя ног, превратившихся в кровавое месиво. Труп не чувствует, а если труп душа… это ещё хуже – это умеет делиться, вот только единственным, что имеет в избытке. Нет, бежит девочка, слепая, глухая и немая, малютка, деточка, крошка. Бежит и не останавливается и день, и два, не видя ничего, кроме единственной ночи бессильного стона и мёртвого крика, безумной памяти под алым небом с такими ясными, мирными, равнодушными, мягкими… с такими страшными звёздами!!!
А потом её хватают грубые мужские руки всадника, в лошадь которого она врезалась. Рвётся моя девочка, бьётся, не кричит только – сорвался голос и бег замучил. А он крепко прижимает кроху огромноглазую к груди и держит тоже крепко – не вырваться. Сердце его бьётся спокойно, будто спит он, и обессиленная девчушка затихает и пустыми очами смотрит в его лицо, не замечая там ужаса, и жалости, и ярости. А её кровь течёт по его сапогам, пока он не кладёт её на свой плащ, пока не промывает рваные раны водой. Без движения кроха, парализована, а он снимает рубашку, достаёт кинжал и кромсает им одежду свою на полосы, чтоб перевязать бедненькие детские ножки. Добрые руки, ласковые, заботливые. Малышка уже не боится чужого воина. Папа, шепчет она.
Вот и нет двух дней, но уже едет детка впереди чужого человека на спине могучего коня. У человека – замок, и много красивых вещей, и добрых заботливых слуг, и солнечных дней. Веришь, моя крошка, в счастье? Верь, верь. Да ведь только окно открыто, и ворон, влетевший в него, бьёт тебя крыльями по лицу, и ты вспоминаешь, как это – кричать, закрываешься руками, а когда опускаешь их вновь…
Мёртвые, мёртвые, мёртвые… И на руках – алое…
Начнем сначала, ласточка?
Цитата дня:
А поскольку у них с Нилерой оказались сходные взгляды по поводу того, что находится в голове у человека, добровольно лезущего в Проклятый лес, вместо мозгов, они дождались, пока армия, возглавляемая принцессой, последует по следам Герцога Арвендейла, и… благополучно двинулись в противоположную сторону.
("Герцог Арвендейл", Роман Злотников)
Чтиво дня дня: цикл "Тайный Город". Это книги, а сайт автора - тут. Вадим Панов, прошу любить и жаловать.