Не ждите чуда - чудите сами.
"Чистое"
Не подходи ко мне, малышка, не надо. Разве ты не видишь, как я страшен? Мои глаза стынут, чем больше приглядываешься, я грязен, как дорожные сапоги после недельного похода по выселкам под непрекращающимся дождём. Не подходи ко мне!
Ты чиста и невинна, малышка. Твои глаза не умеют гореть злобой, они не умеют обманывать, не учись этому, зачем тебе полуиздохший шакал, уродливое чудовище? Бойся меня, девочка, убегай! Иначе кто знает, что я могу с тобой сделать.
Не смотри так на меня, девочка. В твоих глазах отражается человек, но это ложь, это всего лишь видимость. Я грязен, я нелюдь, на моих руках столько крови, очень много крови! Малышки её боятся. Не подходи, слышишь, не пачкай свою чистоту!
Но она не слушала. Она подошла ко мне и взяла меня за руки, что были тёмно-алого цвета. Она посмотрела мне в глаза снизу вверх и сказала…
Она спросила меня:
- Но разве кровь не может быть чистой?
Не подходи ко мне, малышка, не надо. Разве ты не видишь, как я страшен? Мои глаза стынут, чем больше приглядываешься, я грязен, как дорожные сапоги после недельного похода по выселкам под непрекращающимся дождём. Не подходи ко мне!
Ты чиста и невинна, малышка. Твои глаза не умеют гореть злобой, они не умеют обманывать, не учись этому, зачем тебе полуиздохший шакал, уродливое чудовище? Бойся меня, девочка, убегай! Иначе кто знает, что я могу с тобой сделать.
Не смотри так на меня, девочка. В твоих глазах отражается человек, но это ложь, это всего лишь видимость. Я грязен, я нелюдь, на моих руках столько крови, очень много крови! Малышки её боятся. Не подходи, слышишь, не пачкай свою чистоту!
Но она не слушала. Она подошла ко мне и взяла меня за руки, что были тёмно-алого цвета. Она посмотрела мне в глаза снизу вверх и сказала…
Она спросила меня:
- Но разве кровь не может быть чистой?