Не ждите чуда - чудите сами.
Заранее извиняюсь за этот бред. Сессия…
Он плохо помнил свою приёмную мать. Разве что смутный аромат всегдацветов, который окутывал его в самых ранних воспоминаниях, да когти, нежно чесавшие его шею, спинку и пяточки. В селении говорили, она была красавицей. Что у неё была великолепная фигура, густые иссиня-чёрные волосы, кожа изысканного оттенка поздней травы, и глаза, размером почти как у оррока.
Когда Арракар принёс в селение иноплеменного младенца, драться за него пришлось именно жене, ведь дети до трёх лет считались собственностью женщин, и всё, касающееся молодняка, решалось только между ними. Конечно же, ребёнка сперва отнесли к шаману, но тот не проявил к нему никого интереса.
– Никакой особой судьбы на этом нет, – равнодушно сказал старик. – Бед и пользы от этого будет столько же, сколько от любого другого в племени.
Потом был поединок в лесу, на котором приёмная мать отстояла право младенца называться её сыном.
Сам Ррайра сильно отличался от тех, кого привык называть своей семьёй. Конечно, он ведь не был анаром, он был орроком. Ему так говорили. Сам мальчик других орроков не видел никогда. Его тонкая кожа была не привычно зелёной, а цвета речного песка, слишком тонкие волосы и кости, да и все сверстники давно обогнали его в росте почти на голову.
Когда ему исполнилось три года, всё это стало самой настоящей проблемой. Потому что другие мальчишки (да и, чего там, девчонки тоже) часто дразнили приёмыша, стоило ему выйти из хыйры. Ррайра плакал, кричал, кидался в обидчиков камнями, но это на его нежном тельце оставались синяки, а другим было хоть бы что. Спасали зачастую старшие сёстры. Ну ещё бы, он же был их братом. Они таскали за волосню любого, посмевшего задеть младшенького. Но ведь так не могло долго продолжаться, он же мужчина! Ну, или будет когда-нибудь. И тут помог отец.
Только намного позже Ррайра сообразил, что это не отец спас его, а он отца. Только-только схоронивший любимую жену, Арракар ходил собственным привидением, и уже начинал вызывать острое непонимание соплеменников – не в обычаях анаров были такие глубокие скорби. Слабенький приёмный сын оказался как раз тем, что смогло отвлечь мужчину от горя. Может быть, в большеглазом орроке он видел последнее незавершённое дело своей жены, мечтавшей, но не сумевшей родить сына. Результатом же жёстких, порой до жестокости, занятий стало то, что уже через год хлипенький мальчик вполне мог поколотить такого же, как он сам, сына воина.
_________________________________
Орроки оказались странными, мало похожими на анаров. Они не понимали простейших вещей. Они странно смотрели. Они странно говорили, делали и думали. Совсем лишнее думали, совсем не про то, про что надо. Тот, кого Арракар сказал считать вторым отцом, положил на кровать в комнате (подумать только! зачем-то - отдельной комнате!) Ррайры анарское одеяло. Почему-то неправильно. Разве непонятно, что толстая часть должна быть на ногах, а не на груди? Странные.
А ещё второй отец запретил Ррайре называться своим именем. Ррайра теперь Раян. Зачем? Ррайра не станет другим, если будет называться Раян.
_________________________________
У орроков много неправильных обычаев. В племени анаров, если кто-то ниже тебя по положению, его просто не замечают, а он не замечает тебя. Если ненужен - не замечают. А орроки зачем-то пытаются об этом рассказать.
- Дикарь!
Ррайра сначала не понял, что это ему сказали. Второй отец объяснял, что правильно надо, чтобы чужих знакомил знакомый или хозяин.
- Эй, к тебе обращается барон Алгнейт! Или ты глухой, ко всему прочему?
И взрыв хохота.
Второй отец объяснял, как правильно себя вести, и Раян растерялся, когда понял, что правила нарушены, и говорят именно с ним. Он повернулся и посмотрел на пятерых дорого одетых орроков его возраста. Хотя отец говорил, что правильно - люди...
- Ты, ты! О, великий Айас! И подобное пустили в приличный дом!
Раян понял, что за всем неправильным смотрят. Он почувствовал себя... как в четыре, когда все сёстры уехали, а он был вынужден выйти из дома. Плохо. Ему не нравилось.
Тот, который назвался бароном Алгнейтом, подошёл к нему странной, качающейся походкой. От него не пахло пьяным настоем, и злым дымом не пахло, но почему он тогда так качается?
- Я бы вызвал тебя на дуэль, грязный дикарь, чтобы освободить общество от твоего... общества! - барон почему-то засмеялся, обернувший. - Но пачкать свой меч...
Раян пытался найти в наставлениях второго отца правило, как себя вести, но ничего подходящего там не было. Молодой... человек сам вёл себя очень неправильно. Всё неправильно. Орроки... люди не должны были себя так вести.
Раян понял, что Раян не справится с ситуацией. А значит, с ней придётся справляться Ррайре. И всё сразу стало просто.
- Дикарь даже гово...
Не дослушав, Ррайра молниеносно ухватил неправильного человека за ворот и ударил его носком сапога под колено. Барон невнятно взвыл, падая, и захрипел, когда ткань висельной петлёй сдавила ему горло. Ррайра секунду смотрел в выпученные глаза своего пленника, давая тому время осознать происходящее, а затем ударом по макушке свалил барона себе под ноги.
Оррок попытался собрать себя с паркета, но Ррайра наступил ему на голову, вбивая лицом в пол. По законам анаров, выше тот, кто может бросить на землю. Если не можешь этого сделать - ты либо мирный вождь, либо шаман, либо не имеешь права заговаривать. Либо хочешь смерти от рук достойнейшего.
Ррайра пинком перевернул неправильного оррока на спину, быстро, но плавно забрал его меч, и наступил ему на волосы.
- Ты хочешь, чтобы я тебя убил? - спросил Ррайра, выкидывая пустые ножны.
Оррок непонимающе смотрел на своего мучителя. В его глазах были злость и бешенство, а значит, он не понимал. Ррайра набрал земли из ближайшей кадки и втёр её в лицо оррока, особенно в губы. Всё это время вторая рука держала меч воткнутым между ног барона, лезвием вплотную к тому месту, где сходятся штаны.
- Я тебя убью! - прохрипел барон, и закашлялся, наевшись земли.
Ррайра широко и радостно улыбнулся.
- Ты ешь землю, - сообщил он. - Ты лежишь на спине. Ты ничто. Ты хочешь умереть, слабый?
И вот тут барон действительно испугался...
Подобное Ррайра сотворил потом ещё только пару раз. Записные дуэлянты и драчуны к нему больше не цеплялись. Одно дело - спровоцировать дуэль, возможно, быть раненым и хвастаться потом перед дамами, и совершенно другое - есть землю на глазах у тех же дам, когда твой же меч щекочет твоё наследство. К встрече с дикарём высшее общество оказалось не готово.
Он плохо помнил свою приёмную мать. Разве что смутный аромат всегдацветов, который окутывал его в самых ранних воспоминаниях, да когти, нежно чесавшие его шею, спинку и пяточки. В селении говорили, она была красавицей. Что у неё была великолепная фигура, густые иссиня-чёрные волосы, кожа изысканного оттенка поздней травы, и глаза, размером почти как у оррока.
Когда Арракар принёс в селение иноплеменного младенца, драться за него пришлось именно жене, ведь дети до трёх лет считались собственностью женщин, и всё, касающееся молодняка, решалось только между ними. Конечно же, ребёнка сперва отнесли к шаману, но тот не проявил к нему никого интереса.
– Никакой особой судьбы на этом нет, – равнодушно сказал старик. – Бед и пользы от этого будет столько же, сколько от любого другого в племени.
Потом был поединок в лесу, на котором приёмная мать отстояла право младенца называться её сыном.
Сам Ррайра сильно отличался от тех, кого привык называть своей семьёй. Конечно, он ведь не был анаром, он был орроком. Ему так говорили. Сам мальчик других орроков не видел никогда. Его тонкая кожа была не привычно зелёной, а цвета речного песка, слишком тонкие волосы и кости, да и все сверстники давно обогнали его в росте почти на голову.
Когда ему исполнилось три года, всё это стало самой настоящей проблемой. Потому что другие мальчишки (да и, чего там, девчонки тоже) часто дразнили приёмыша, стоило ему выйти из хыйры. Ррайра плакал, кричал, кидался в обидчиков камнями, но это на его нежном тельце оставались синяки, а другим было хоть бы что. Спасали зачастую старшие сёстры. Ну ещё бы, он же был их братом. Они таскали за волосню любого, посмевшего задеть младшенького. Но ведь так не могло долго продолжаться, он же мужчина! Ну, или будет когда-нибудь. И тут помог отец.
Только намного позже Ррайра сообразил, что это не отец спас его, а он отца. Только-только схоронивший любимую жену, Арракар ходил собственным привидением, и уже начинал вызывать острое непонимание соплеменников – не в обычаях анаров были такие глубокие скорби. Слабенький приёмный сын оказался как раз тем, что смогло отвлечь мужчину от горя. Может быть, в большеглазом орроке он видел последнее незавершённое дело своей жены, мечтавшей, но не сумевшей родить сына. Результатом же жёстких, порой до жестокости, занятий стало то, что уже через год хлипенький мальчик вполне мог поколотить такого же, как он сам, сына воина.
_________________________________
Орроки оказались странными, мало похожими на анаров. Они не понимали простейших вещей. Они странно смотрели. Они странно говорили, делали и думали. Совсем лишнее думали, совсем не про то, про что надо. Тот, кого Арракар сказал считать вторым отцом, положил на кровать в комнате (подумать только! зачем-то - отдельной комнате!) Ррайры анарское одеяло. Почему-то неправильно. Разве непонятно, что толстая часть должна быть на ногах, а не на груди? Странные.
А ещё второй отец запретил Ррайре называться своим именем. Ррайра теперь Раян. Зачем? Ррайра не станет другим, если будет называться Раян.
_________________________________
У орроков много неправильных обычаев. В племени анаров, если кто-то ниже тебя по положению, его просто не замечают, а он не замечает тебя. Если ненужен - не замечают. А орроки зачем-то пытаются об этом рассказать.
- Дикарь!
Ррайра сначала не понял, что это ему сказали. Второй отец объяснял, что правильно надо, чтобы чужих знакомил знакомый или хозяин.
- Эй, к тебе обращается барон Алгнейт! Или ты глухой, ко всему прочему?
И взрыв хохота.
Второй отец объяснял, как правильно себя вести, и Раян растерялся, когда понял, что правила нарушены, и говорят именно с ним. Он повернулся и посмотрел на пятерых дорого одетых орроков его возраста. Хотя отец говорил, что правильно - люди...
- Ты, ты! О, великий Айас! И подобное пустили в приличный дом!
Раян понял, что за всем неправильным смотрят. Он почувствовал себя... как в четыре, когда все сёстры уехали, а он был вынужден выйти из дома. Плохо. Ему не нравилось.
Тот, который назвался бароном Алгнейтом, подошёл к нему странной, качающейся походкой. От него не пахло пьяным настоем, и злым дымом не пахло, но почему он тогда так качается?
- Я бы вызвал тебя на дуэль, грязный дикарь, чтобы освободить общество от твоего... общества! - барон почему-то засмеялся, обернувший. - Но пачкать свой меч...
Раян пытался найти в наставлениях второго отца правило, как себя вести, но ничего подходящего там не было. Молодой... человек сам вёл себя очень неправильно. Всё неправильно. Орроки... люди не должны были себя так вести.
Раян понял, что Раян не справится с ситуацией. А значит, с ней придётся справляться Ррайре. И всё сразу стало просто.
- Дикарь даже гово...
Не дослушав, Ррайра молниеносно ухватил неправильного человека за ворот и ударил его носком сапога под колено. Барон невнятно взвыл, падая, и захрипел, когда ткань висельной петлёй сдавила ему горло. Ррайра секунду смотрел в выпученные глаза своего пленника, давая тому время осознать происходящее, а затем ударом по макушке свалил барона себе под ноги.
Оррок попытался собрать себя с паркета, но Ррайра наступил ему на голову, вбивая лицом в пол. По законам анаров, выше тот, кто может бросить на землю. Если не можешь этого сделать - ты либо мирный вождь, либо шаман, либо не имеешь права заговаривать. Либо хочешь смерти от рук достойнейшего.
Ррайра пинком перевернул неправильного оррока на спину, быстро, но плавно забрал его меч, и наступил ему на волосы.
- Ты хочешь, чтобы я тебя убил? - спросил Ррайра, выкидывая пустые ножны.
Оррок непонимающе смотрел на своего мучителя. В его глазах были злость и бешенство, а значит, он не понимал. Ррайра набрал земли из ближайшей кадки и втёр её в лицо оррока, особенно в губы. Всё это время вторая рука держала меч воткнутым между ног барона, лезвием вплотную к тому месту, где сходятся штаны.
- Я тебя убью! - прохрипел барон, и закашлялся, наевшись земли.
Ррайра широко и радостно улыбнулся.
- Ты ешь землю, - сообщил он. - Ты лежишь на спине. Ты ничто. Ты хочешь умереть, слабый?
И вот тут барон действительно испугался...
Подобное Ррайра сотворил потом ещё только пару раз. Записные дуэлянты и драчуны к нему больше не цеплялись. Одно дело - спровоцировать дуэль, возможно, быть раненым и хвастаться потом перед дамами, и совершенно другое - есть землю на глазах у тех же дам, когда твой же меч щекочет твоё наследство. К встрече с дикарём высшее общество оказалось не готово.
-
-
26.03.2008 в 23:59-
-
27.03.2008 в 00:06-
-
27.03.2008 в 00:06-
-
27.03.2008 в 06:30-
-
22.06.2010 в 22:06Очень интересный взгляд. Я никогда не сморела на проблему с этой стороны. Хотя да, и в моем понимании обычаи орков капитально расходятся с привычками людей.